Миг Судьбы

    Первым, кого я увидел, выйдя утром из дома - был какой-то баран. Его сильно вели к дереву двое киргизов: первый бесцеремонно тащил за шиворот, второй толкал в зад.
    - Э, мой друг! - телепатировал я бедняге - завтра утром ты уже будешь говном. Тебя высрут через сто жоп и ты будешь плыть по разным канализационным трубам и лежать среди другого говна в различных выгребных ямах... Это очень печально.
    Баран, поняв мою мысль, отказался идти и упал на живот. Но, конечно, это его не спасло. Хотя - как выражение протеста - как-то могло сойти. Его потащили грубо за ногу, больно обдирая яйца о встречные камни...
    Я шел по делу, но остановился, созерцая развитие драмы.
    Бедолагу привязали к дереву и насильники ушли - наверно точить ножи, или - пить чай.
    Баран прилёг. Он еще слишком дышал - переживая стресс, но явно приходил в себя, успокаивался и скоро представлял собой мирную картину: пастораль в городском интерьере. Баран задремал.
    -Как правильно! - восхитился я. - Если бы ты, баран обладал человеческой глупостью, то попробовал бы воспользоваться отсутствием твоих палачей. Ты пережевал бы верёвку и попытался бежать!
    Куда? Ведь ты обречен быть съеденным и высранным через разные жопы! Ну, есть, есть у тебя малый шанс не попасться людям, а быть разорванным уличными псами, но это страшнее... еще страшнее.
    У тебя, баран была жизнь И ты привык, что люди, окружая тебя - не причиняют особого вреда. Ты - ел, пил и даже, как видно, - любил овечек. Много дней ты встречал и провожал с миром. Но зря ты так вырос... а что ты мог сделать? Объявить голодовку? Всё правильно - просто жизнь твоя кончилась. Обидно, что ты станешь не кормом ( это могло бы возвысить твою кончину, придав ей значительный смысл) а излишеством на пиршественном столе. А может легче тебе от того, что ты не пойдёшь на пользу сожравшим тебя и может быть явишься главной причиной чьей-то фатальной болезни? Во всяком случае - прав ты, баран, что не мечешься, не психуешь в свои последние минуты, а наслаждаешься последним дарованным тебе жизнью покоем, ты служишь мне великим назиданием, баран!